Обрекающие на Жизнь - Страница 14

Лопатками откинулась на спинку кресла, упёрлась ступнями в стол и потянулась. Тело выгнулось дугой, затем медленно опустилось обратно на сиденье. Закинула руки за голову. Мне надо было подумать.

Как не хватало сейчас Шарена! Спросить бы у него совета, выслушать ироничный комментарий… Но мой наставник и проводник в мире смертных покинул этот мир. Как он и мечтал — в почтенном возрасте ста лет с приличным хвостиком, но не в постели с чьей-то молодой женой, а в результате покушения. Не зря хитрюга так не хотел снова впутываться в большую политику Ойкумены…

Время для горя и мести давно прошло. Сейчас мне необходим совет человека. Или хотя бы просто человеческий взгляд на жизнь.

«Мой совет тебя не устроит?» — спросил откуда-то из-за спины голос Нефрит. Нет, не совсем Нефрит. Просто голос. Отражение отражения.

Ты не человек, Эль. Ты вообще находишься где-то на качественно ином уровне бытия, и понять людей тебе так же невозможно, как и им — понять тебя. К тому же мы беспрерывно советуемся вот уже несколько часов!

«Как хочешь».

Я вскинулась, уловив в мысленном тоне своей богини подозрительно знакомые нотки. Так звучал её голос, когда она выкидывала очередной фокус или же просто знала что-то, что находила забавным.

Позади раздался тихий шелест, и я резко обернулась. Охранники исчезли, когда, наткнувшись в очередной раз на маячивших за спиной громил, я в достаточно резкой форме приказала им вести дистантное наблюдение, а ещё лучше — найти какое-нибудь более полезное занятие. Зато теперь около меня стоял сморщенный старичок в дворцовом мундире, в фигуре которого едва угадывалось некогда могучее сложение исконного оливулца. Я моргнула и вспомнила: библиотекарь. Он помог мне найти некоторые из старинных книг. Но почему Эль заинтересовалась этим учёным ископаемым?

Я приподняла уши в вежливом вопросе, потом вспомнила, что я замаскирована под человека, а человеческие уши не так подвижны, чтобы с их помощью вести беседу, и приподняла бровь.

— Да?

— Календарь, сударыня, — старичок прошествовал к столу и осторожно водрузил на полированную поверхность красивый, красочно расписанный календарь. Ах да, мне ведь необходимо выбрать дату.

Каждый день, на который выпадал какой-нибудь праздник (а праздников и знаменательных событий у смертных более чем достаточно), выделен другим цветом и снабжён небольшим рисунком. То, что нужно.

Я нашла сегодняшний день и водрузила на него подставку для светового пера. Точка отсчёта. Задумчиво повозила пальцем по глянцевой пластик-бумаге. Человеческий подход к измерению времени до сих пор приводил меня в замешательство. Нельзя ведь доводить понятие цикличности до абсолюта! Эти смертные умудрялись наделять смыслом даже те вещи, которым этот смысл вовсе не нужен. Ну да Ауте с ними, со смертными. Что там у нас знаменательного планируется до конца недели?

— Вам помочь, сударыня?

Библиотекарь.

— Да, пожалуйста. Вы не подскажете, что такое «День Сотворения»?

Взгляд у него стал… Видели когда-нибудь удивлённого и обиженного пожилого филина? Что-то в этом роде. Сначала посмотрел, как будто ослышался, потом — с изумлением, потом на физиономии появилось странное понимающее выражение.

— Религиозный праздник, миледи.

Я с сомнением посмотрела на тщательно выполненную старинную миниатюру, иллюстрирующую этот «религиозный праздник».

— Что-нибудь о возрождении, начале новой жизни и единении с природой?

— Э-ээ… Да. В этом роде, миледи.

Я задумчиво постучала ногтем по выделенной красным цифре, прикидывая.

— Заманчиво, конечно. Но недостаточно драматично. Не совсем… то.

Мне нужна была трагедия. Мрачная, многозначительная и полная торжественности. Хотя связь с «новым началом» тоже не помешает.

— Скажите, а в ближайшие дни случайно не ожидается ещё какая-нибудь печальная и значительная дата?

И снова старик посмотрел на меня… странно. И достаточно холодно.

— На День Сотворения приходится годовщина Бойни, миледи, — теперь его тон был более чем сух.

— Бойни? — Я явно услышала заглавную букву в этом слове, но никак не могла сообразить, о чём идёт речь.

— День, когда ве… когда Антея тор Дериул взошла на престол, миледи.

— О!

О Небо!

Годовщина того кошмарного дня, когда я уничтожила весь правящий род Оливула и, согласно их же собственным законам, стала новой Императрицей. Того дикого, полного боли и ужаса дня, когда я ушла в танец туауте и принесла страшную жертву на алтарь собственной ненависти. День, в расплату за который я и должна буду вскоре умереть.

Ауте свидетель, я хотела бы забыть об этом дне. Вычеркнуть его, вернуться в прошлое и сделать так, чтобы никогда ничего подобного не случалось. Но даже если бы совесть и позволила мне стереть этот ужас из своего сознания, от оливулцев подобной любезности ждать не приходилось. Ежегодно любимые подданные отмечали знаменательную Дату массовыми восстаниями, беспорядками и демонстрациями протеста. Для смертных это, похоже, стало чем-то вроде доброй традиции, обязательным пунктом развлекательной программы. Вместе с карнавалами и обычаем дарить подарки. Служба Безопасности, во главе с Зимним, сейчас с ног сбивалась, пытаясь подготовиться к предстоящим погромам.

Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой! О Ауте, владычица всех совпадений, ты слишком добра ко мне, слишком! Но доброта твоя всегда почему-то выходит боком…

Голос прозвучал хрипло и тихо, почти шёпот.

— Отлично. Очень… вовремя.